Если бы этого дела не было, оппозиции надо было бы его выдумать. Решается сразу несколько задач. В...
Если бы этого дела не было, оппозиции надо было бы его выдумать. Решается сразу несколько задач.
Во-первых, обеляет свою репутацию Медуза, сильно подмоченную сексуальным скандалом и тем, как Тимченко попыталась из него выйти.
Во-вторых, забивается тема «Соболь против Симоньян». Уже никому неинтересно, что произошло на Эхо Москвы, кто виноват, как самочувствие беременной Маргариты - все уже неважно, все в прошлом, и инцидент, полностью уничтожающий репутацию Соболь, перестает занимать первые строчки в новостной ленте.
В-третьих, демонстрируется возможность собрать активистов и устроить информационный вал в СМИ, скажем вежливо, настроенных на одну волну, с подключением иностранных как общественных, так и государственных структур, которые умудрились не видя материалов дела прийти к выводу о виновности или невиновности журналиста.
Не могу не отметить несколько пикантных моментов. С какой готовностью телеграмм каналы подхватили версию, что за провокацией против Голунова стоит московская мэрия и лично вице-мэр, что неудивительно, так как приближаются выборы в московскую думу, и любой информационный повод используется для грядущей политической кампании. Прозвучавшее после заявление Медузы, что расследование Голунова не имеет отношения к московской мэрии, осталось практически незамеченным. Не извинились ни российские телеграм каналы, ни иностранцы, подхватившие сплетню, если не сказать ложь.
Для меня дело Голунова - показательное. Оказывается, неприкосновенность дают не депутатский мандат и не дипломатический статус, а принадлежность к оппозиционному журналистскому сообществу. Этого оказывается достаточно, чтобы, не дожидаясь результатов экспертизы, приходить к выводу, что Голунов не употреблял наркотики. Этого оказывается достаточно для того, чтобы утверждать, что у Ивана сотрясение мозга и сломаны ребра, и ставить под сомнение результаты медицинской экспертизы 71-й больницы, зафиксировавшей ссадину на спине и гематому у глаза (что бесспорно важно и поднимает вопросы), на основании того, что её руководитель, доктор Мясников, доверенное лицо Путина, часто появляется у меня на эфире. Некто Чиков уже впрямую обвиняет Мясникова чуть-ли не в подлоге.
Совершенно очевидно, что такая же реакция будет и на результаты наркологических тестов. Необходимо признать, что мы столкнулись с новым классовым подходом, когда «люди с прекрасными лицами» ( далее ЛПЦ) уверены, что у них монополия на правду, и нет никакой необходимости получить объективную информацию, достаточно руководствуясь «новым классовым» чутьем выходить на улицу и требовать. Смешно после этого говорить об уважении к закону, к суду, о принципах равноправия.
При этом много вопросов и к полиции. В частности, зачем торопиться, выдавать непонятные фотографии и стремиться любой ценой что-то первыми сказать. Всё-таки, необходимо следовать существующим процессуальным нормам и понимать, что материалы дела не должны утекать в прессу до суда.
Отдельный момент, который меня очень беспокоит, это то, что оппозиция и часть журналистского цеха перешла на самообслуживание. Именно поэтому история с Голуновым вызвала такой резонанс, но в очень узкой прослойке, и не стала темой, заинтересовавшей широкие слои населения. Ведь вся коллизия интересна СМИ только тем, что это коснулось своего, а не общей проблемы наркотиков и действий полиции. Буря в стакане воды.
Не может не удивлять, что задержание Голунова оказывается более значимым для российских и иностранных участников процесса и комментаторов, чем арест Ассанжа. Опять работает принцип свой -чужой, что не удивляет, поскольку ЛПЦшников не волновала судьба коллег, попавших в плен к ВСУ на Донбассе (ведь они работали не на оппозиционные издания, мало этого, вспомните, чью сторону тогда заняло Эхо), хотя некий разлад в рядах ЛПЦ наметился по отношению к судьбе Кирилла Вышинского.
Ну и конечно, нельзя отдельно не упомянуть и само отношение к теме употребления наркотиков.
Во-первых, обеляет свою репутацию Медуза, сильно подмоченную сексуальным скандалом и тем, как Тимченко попыталась из него выйти.
Во-вторых, забивается тема «Соболь против Симоньян». Уже никому неинтересно, что произошло на Эхо Москвы, кто виноват, как самочувствие беременной Маргариты - все уже неважно, все в прошлом, и инцидент, полностью уничтожающий репутацию Соболь, перестает занимать первые строчки в новостной ленте.
В-третьих, демонстрируется возможность собрать активистов и устроить информационный вал в СМИ, скажем вежливо, настроенных на одну волну, с подключением иностранных как общественных, так и государственных структур, которые умудрились не видя материалов дела прийти к выводу о виновности или невиновности журналиста.
Не могу не отметить несколько пикантных моментов. С какой готовностью телеграмм каналы подхватили версию, что за провокацией против Голунова стоит московская мэрия и лично вице-мэр, что неудивительно, так как приближаются выборы в московскую думу, и любой информационный повод используется для грядущей политической кампании. Прозвучавшее после заявление Медузы, что расследование Голунова не имеет отношения к московской мэрии, осталось практически незамеченным. Не извинились ни российские телеграм каналы, ни иностранцы, подхватившие сплетню, если не сказать ложь.
Для меня дело Голунова - показательное. Оказывается, неприкосновенность дают не депутатский мандат и не дипломатический статус, а принадлежность к оппозиционному журналистскому сообществу. Этого оказывается достаточно, чтобы, не дожидаясь результатов экспертизы, приходить к выводу, что Голунов не употреблял наркотики. Этого оказывается достаточно для того, чтобы утверждать, что у Ивана сотрясение мозга и сломаны ребра, и ставить под сомнение результаты медицинской экспертизы 71-й больницы, зафиксировавшей ссадину на спине и гематому у глаза (что бесспорно важно и поднимает вопросы), на основании того, что её руководитель, доктор Мясников, доверенное лицо Путина, часто появляется у меня на эфире. Некто Чиков уже впрямую обвиняет Мясникова чуть-ли не в подлоге.
Совершенно очевидно, что такая же реакция будет и на результаты наркологических тестов. Необходимо признать, что мы столкнулись с новым классовым подходом, когда «люди с прекрасными лицами» ( далее ЛПЦ) уверены, что у них монополия на правду, и нет никакой необходимости получить объективную информацию, достаточно руководствуясь «новым классовым» чутьем выходить на улицу и требовать. Смешно после этого говорить об уважении к закону, к суду, о принципах равноправия.
При этом много вопросов и к полиции. В частности, зачем торопиться, выдавать непонятные фотографии и стремиться любой ценой что-то первыми сказать. Всё-таки, необходимо следовать существующим процессуальным нормам и понимать, что материалы дела не должны утекать в прессу до суда.
Отдельный момент, который меня очень беспокоит, это то, что оппозиция и часть журналистского цеха перешла на самообслуживание. Именно поэтому история с Голуновым вызвала такой резонанс, но в очень узкой прослойке, и не стала темой, заинтересовавшей широкие слои населения. Ведь вся коллизия интересна СМИ только тем, что это коснулось своего, а не общей проблемы наркотиков и действий полиции. Буря в стакане воды.
Не может не удивлять, что задержание Голунова оказывается более значимым для российских и иностранных участников процесса и комментаторов, чем арест Ассанжа. Опять работает принцип свой -чужой, что не удивляет, поскольку ЛПЦшников не волновала судьба коллег, попавших в плен к ВСУ на Донбассе (ведь они работали не на оппозиционные издания, мало этого, вспомните, чью сторону тогда заняло Эхо), хотя некий разлад в рядах ЛПЦ наметился по отношению к судьбе Кирилла Вышинского.
Ну и конечно, нельзя отдельно не упомянуть и само отношение к теме употребления наркотиков.
Добавить комментарий
Вы не авторизованы! Войти или зарегистрироваться?