Спустя несколько дней можно как-то объять необъятное: в пятницу в Берлине показали «Дау. Дегенерация...
Спустя несколько дней можно как-то объять необъятное: в пятницу в Берлине показали «Дау. Дегенерация», шестичасовой фильм о жизни обитателей секретного института в последний год его существования — 1968-й.
«Дегенерация» состоит из девяти (видимо, по числу кругов ада) частей: все начинается с отставки директора, на смену которому приходит начальник первого отдела, КГБшник Владимир Ажиппо, и заканчивается фактическим разрушением института. По хронологии это один из последних фильмов вселенной: сам Дау здесь уже стар и похож на мумию, которую озвучивает его жена Нора.
Пока ученые ставят эксперименты над обезьянами, детьми и добровольцами (все ради создания сверхчеловека), остальные напиваются в буфете и играют в домино на раздевание — на собрании за это прилетит всем участникам. Гайки закручиваются: молодежь вызывают на допросы и отправляют стричься и переодеваться, а в институт приглашают банду неонациста Максима Марцинкевича, которой поручено в воспитательных целях создать нервное напряжение вокруг распустившихся сотрудников.
Шесть часов «Дегенерации» пролетают как три. Герои в кадре просто живут своей жизнью: работают, напиваются, ссорятся, занимаются сексом; разговаривают на современном языке («товарищи» мелькают здесь крайне редко). Сеттинг секретного советского НИИ оказывается очень условным: на собраниях зачитывают новости о Пражской весне, но все, что происходит в фильме, могло бы случиться и в любой другой стране со схожим режимом, и в другое время. «Дау» подбирается очень близко к своему зрителю: в «Дегенерации» математик Каледин рассказывает, что ждет Россию в 1990-м, 2010-м и 2020-м; по залу тут же пробегают нервные смешки.
Другую часть проекта за пару дней до этого представили в конкурсе: «Дау. Наташа» рассказывает о двух буфетчицах, но время действия здесь — только начало 50-х. На домашней вечеринке Наташа переспит с иностранным ученым, кто-то из гостей доложит наверх, и Наташу вызовут на допрос в первый отдел — за поведение, недостойное советской женщины; вот, в общем, и весь сюжет. «Наташа» производит впечатление пилотной серии и в сравнении с «Дегенерацией» смотрится менее выигрышно: это, хоть и убедительный, но все же кусочек огромного пазла.
Оба фильма не всегда останавливаются в нужный момент — иногда «Дау» буквально упивается насилием. В «Дегенерации» Марцинкевич и его банда зарежут свинью на ковре в гостиной — метод настолько же простой, как и тактика героев, в которой физическое насилие расценивается как наиболее эффективное (впрочем, новое руководство института так же поступит со всем персоналом; круг замкнётся).
Местами «затянутый», иногда излишне прямолинейный, «Дау» все равно наступает на горло зрителю: и «Наташа», и «Дегенерация» наглядно демонстрируют, из каких кирпичиков складываются тоталитарные системы любого масштаба, будь то научный институт или целая страна.
Хржановский рассказывает в интервью, что эти фильмы были выбраны для Берлина неслучайно — и у того, и другого есть связь с городом. В этом смысле «Дегенерация» устроена так же, как и местный музей «Топография террора»: каждая новая часть фильма, как и экспозиция музея, рассказывает, как цепочка решений, поступков и назначений приводит к трагическому, кровавому финалу.
В конечном счёте, чуть ли не все увиденные в Берлине фильмы так или иначе уже есть в «Дау». Тем обиднее, что в шуме вокруг истории создания почти не слышно дискуссии о художественных достоинствах и недостатках. Аплодисменты после премьеры были осторожные; видимо, с оглядкой на новостные заголовки.
«Дегенерация» состоит из девяти (видимо, по числу кругов ада) частей: все начинается с отставки директора, на смену которому приходит начальник первого отдела, КГБшник Владимир Ажиппо, и заканчивается фактическим разрушением института. По хронологии это один из последних фильмов вселенной: сам Дау здесь уже стар и похож на мумию, которую озвучивает его жена Нора.
Пока ученые ставят эксперименты над обезьянами, детьми и добровольцами (все ради создания сверхчеловека), остальные напиваются в буфете и играют в домино на раздевание — на собрании за это прилетит всем участникам. Гайки закручиваются: молодежь вызывают на допросы и отправляют стричься и переодеваться, а в институт приглашают банду неонациста Максима Марцинкевича, которой поручено в воспитательных целях создать нервное напряжение вокруг распустившихся сотрудников.
Шесть часов «Дегенерации» пролетают как три. Герои в кадре просто живут своей жизнью: работают, напиваются, ссорятся, занимаются сексом; разговаривают на современном языке («товарищи» мелькают здесь крайне редко). Сеттинг секретного советского НИИ оказывается очень условным: на собраниях зачитывают новости о Пражской весне, но все, что происходит в фильме, могло бы случиться и в любой другой стране со схожим режимом, и в другое время. «Дау» подбирается очень близко к своему зрителю: в «Дегенерации» математик Каледин рассказывает, что ждет Россию в 1990-м, 2010-м и 2020-м; по залу тут же пробегают нервные смешки.
Другую часть проекта за пару дней до этого представили в конкурсе: «Дау. Наташа» рассказывает о двух буфетчицах, но время действия здесь — только начало 50-х. На домашней вечеринке Наташа переспит с иностранным ученым, кто-то из гостей доложит наверх, и Наташу вызовут на допрос в первый отдел — за поведение, недостойное советской женщины; вот, в общем, и весь сюжет. «Наташа» производит впечатление пилотной серии и в сравнении с «Дегенерацией» смотрится менее выигрышно: это, хоть и убедительный, но все же кусочек огромного пазла.
Оба фильма не всегда останавливаются в нужный момент — иногда «Дау» буквально упивается насилием. В «Дегенерации» Марцинкевич и его банда зарежут свинью на ковре в гостиной — метод настолько же простой, как и тактика героев, в которой физическое насилие расценивается как наиболее эффективное (впрочем, новое руководство института так же поступит со всем персоналом; круг замкнётся).
Местами «затянутый», иногда излишне прямолинейный, «Дау» все равно наступает на горло зрителю: и «Наташа», и «Дегенерация» наглядно демонстрируют, из каких кирпичиков складываются тоталитарные системы любого масштаба, будь то научный институт или целая страна.
Хржановский рассказывает в интервью, что эти фильмы были выбраны для Берлина неслучайно — и у того, и другого есть связь с городом. В этом смысле «Дегенерация» устроена так же, как и местный музей «Топография террора»: каждая новая часть фильма, как и экспозиция музея, рассказывает, как цепочка решений, поступков и назначений приводит к трагическому, кровавому финалу.
В конечном счёте, чуть ли не все увиденные в Берлине фильмы так или иначе уже есть в «Дау». Тем обиднее, что в шуме вокруг истории создания почти не слышно дискуссии о художественных достоинствах и недостатках. Аплодисменты после премьеры были осторожные; видимо, с оглядкой на новостные заголовки.
Добавить комментарий
Вы не авторизованы! Войти или зарегистрироваться?