В выходные посмотрела «Отверженных» Ладжа Ли, бойкую драму, в которой хороший, плохой и нормальный п...
В выходные посмотрела «Отверженных» Ладжа Ли, бойкую драму, в которой хороший, плохой и нормальный полицейские разъезжают по неблагополучному району в пригороде Парижа и, как умеют, следят за порядком. От Гюго здесь только место действия и эпилог: в финале экран беспомощно «потухнет», мелькнёт цитата классика, начнутся титры.
«Отверженные» (номинант на «Оскар» от Франции, 1/2 приза жюри в Каннах) — тот любопытный тип драмы, который каким-то неведомым образом держится на одном только ритме: растущее напряжение, соединяясь с околодокументальной манерой съёмки, оказывается важнее драматургических арок; прямо скажем, не особо продуманных. Схожее впечатление производил акоповский «Бык»; темперамента и энергии ему хватало настолько, что все недостатки фильма меркли в сравнении.
Фильм Ли не хочется воспринимать как социальную драму о задыхающейся Франции: «Отверженные» могли бы быть фильмом о тех, кто днем кричит «я и есть закон», а вечером укладывает детей спать или плачет на кухне, но камера заглядывает к ним домой всего на пару минут. Если абстрагироваться от реалий французского гетто, это универсальная история о том, как насилие порождает насилие и как быстро все выходит из-под контроля. Война в финале, затеянная прямо на лестнице подъезда, напоминает о «Высотке» Бена Уитли.
Ли теребит тот же нерв, который волнует сейчас всех, что во Франции, что в России: кто идет на такую работу, почему поступает так, а не иначе, как справляется с тем, что видит и делает. В российском контексте «Отверженные» существуют где-то во вселенной «Большой поэзии» (замените львенка на петуха, Монфермей на Некрасовку, рэп бывшего заключенного на рэп инкассатора), нового клипа Муджуса (с тем же героем), последних видео Shortparis. Для каннского конкурса это, скорее, беллетристика, для широкого проката — большое кино.
«Отверженные» (номинант на «Оскар» от Франции, 1/2 приза жюри в Каннах) — тот любопытный тип драмы, который каким-то неведомым образом держится на одном только ритме: растущее напряжение, соединяясь с околодокументальной манерой съёмки, оказывается важнее драматургических арок; прямо скажем, не особо продуманных. Схожее впечатление производил акоповский «Бык»; темперамента и энергии ему хватало настолько, что все недостатки фильма меркли в сравнении.
Фильм Ли не хочется воспринимать как социальную драму о задыхающейся Франции: «Отверженные» могли бы быть фильмом о тех, кто днем кричит «я и есть закон», а вечером укладывает детей спать или плачет на кухне, но камера заглядывает к ним домой всего на пару минут. Если абстрагироваться от реалий французского гетто, это универсальная история о том, как насилие порождает насилие и как быстро все выходит из-под контроля. Война в финале, затеянная прямо на лестнице подъезда, напоминает о «Высотке» Бена Уитли.
Ли теребит тот же нерв, который волнует сейчас всех, что во Франции, что в России: кто идет на такую работу, почему поступает так, а не иначе, как справляется с тем, что видит и делает. В российском контексте «Отверженные» существуют где-то во вселенной «Большой поэзии» (замените львенка на петуха, Монфермей на Некрасовку, рэп бывшего заключенного на рэп инкассатора), нового клипа Муджуса (с тем же героем), последних видео Shortparis. Для каннского конкурса это, скорее, беллетристика, для широкого проката — большое кино.
Добавить комментарий
Вы не авторизованы! Войти или зарегистрироваться?