Мой народ, моя родина (2020) Не все знают, что киноальманах «Мой народ, моя родина» от создателей «...
Мой народ, моя родина (2020)
Не все знают, что киноальманах «Мой народ, моя родина» от создателей «Я и моя родина» собрал в мировом прокате больше, чем «Довод». Да что там «Довод», в 2020 году он уступил только «Плохим парням навсегда» и «Восьми сотням», да и то лишь совсем чуть-чуть. Набравшись терпения, мы посмотрели его, чтобы вам не пришлось.
Надо отдать должное, «Мой народ, моя родина» хорошо знает главное правило альманахов: если есть только один приличный эпизод, нужно ставить его первым. В нём понаехавший в Пекин лысый провинциал по имени Пекин пытается провернуть аферу с медицинской страховкой, чтобы его непутёвому родственнику-деревенщине удалили опухоль за счёт государства. Спустя десятка два более и менее удачных гэгов про больницу под душеспасительную музыку анонсируется программа всеобщего медицинского страхования для жителей Поднебесной. Это единственный сюжет, происходящий в столице и вообще в большом городе; все остальные помещены в захолустье и посвящены борьбе с бедностью в сельских районах (это неоднократно проговаривается впрямую). Впрочем, если верить тому, что показывают на экране, никакой бедностью там и не пахнет – китайские деревни из фильма представляют собой нечто среднее между Ривенделлом и Диснейлендом после тщательной цветокоррекции. Коли приходится бороться с бедностью в отсутствии таковой, она запросто объявляется побеждённой и дозировано сервируется в редких флэшбеках откуда-то из полузабытого прошлого.
К пяти частям альманаха были привлечены девять режиссёров, двадцать шесть сценаристов и несколько десятков китайских звёзд, некоторые из которых даже старались. Увы, оммаж уважаемому жанру деревенского детектива вышел просто невыносимым (сегмент «Загадка НЛО»); трагическая зарисовка про пожилого учителя с деменцией немилосердно обошлась с без дураков большим актерским талантом Вэй Фаня (сегмент «Последний урок»); а от персонажей сегмента «Возвращение домой» про встречу бывших одноклассников, неудачливого продавца яблок и гламурной стримерши, кажется, тошнит даже их самих. Завершается почти трехчасовое зрелище поистине идиотским аккордом: финальный эпизод рассказывает о художнике средних лет, которого приняли на обучение в Академию художеств имени Репина в Санкт-Петербурге, но вместо престижной чужбины он решил поехать в родную деревню неистово бороться с бедностью в роли то ли чиновника, то ли маляра, то ли разнорабочего. Властной беременной жене он об этом сказать побоялся, потому на каждом видеозвонке с ней бедолаге приходится собирать фоновую Россию из подручных средств и заставлять ряженых в белые парики китайских крестьян говорить на ломаном русском.
Оставим в стороне художественную ценность фильма и сосредоточимся на идеологии. Трудно сказать, специально ли так задумано, но все пять сюжетов «Моего народа» оказываются историями про мошенников: Пекин мошенничает со страховкой; деревенский голова выдаёт изобретение местного самоделкина за всамделишное НЛО; сын учителя пытается убедить отца, что на дворе восьмидесятые; продавец яблок даёт Остапа Бендера на минималках; наконец художник, очевидно, обманывает жену. Обман – не просто пикантная деталь, но основная движущая сила каждого сюжета.
Можно было бы удовлетвориться выводом, что китайский народ – сплошные мошенники, такая уж культурная идентичность (что, прямо скажем, свойственно многим в бизнес-кругах), но интереснее сделать следующий шаг. Все пять сюжетов «Моего народа» – не просто истории про мошенничество; они про мошенничество с благими намерениями и ради других людей: Пекин мошенничает со страховкой, чтобы вылечить родственника; деревенский голова печётся о благосостоянии деревни; сын учителя хочет вылечить отца от деменции; торговец яблоками крутится, чтобы восстановить сельскую школу; ну а художник считает, что долг перед родиной важнее диплома и супружеского одобрения.
Не все знают, что киноальманах «Мой народ, моя родина» от создателей «Я и моя родина» собрал в мировом прокате больше, чем «Довод». Да что там «Довод», в 2020 году он уступил только «Плохим парням навсегда» и «Восьми сотням», да и то лишь совсем чуть-чуть. Набравшись терпения, мы посмотрели его, чтобы вам не пришлось.
Надо отдать должное, «Мой народ, моя родина» хорошо знает главное правило альманахов: если есть только один приличный эпизод, нужно ставить его первым. В нём понаехавший в Пекин лысый провинциал по имени Пекин пытается провернуть аферу с медицинской страховкой, чтобы его непутёвому родственнику-деревенщине удалили опухоль за счёт государства. Спустя десятка два более и менее удачных гэгов про больницу под душеспасительную музыку анонсируется программа всеобщего медицинского страхования для жителей Поднебесной. Это единственный сюжет, происходящий в столице и вообще в большом городе; все остальные помещены в захолустье и посвящены борьбе с бедностью в сельских районах (это неоднократно проговаривается впрямую). Впрочем, если верить тому, что показывают на экране, никакой бедностью там и не пахнет – китайские деревни из фильма представляют собой нечто среднее между Ривенделлом и Диснейлендом после тщательной цветокоррекции. Коли приходится бороться с бедностью в отсутствии таковой, она запросто объявляется побеждённой и дозировано сервируется в редких флэшбеках откуда-то из полузабытого прошлого.
К пяти частям альманаха были привлечены девять режиссёров, двадцать шесть сценаристов и несколько десятков китайских звёзд, некоторые из которых даже старались. Увы, оммаж уважаемому жанру деревенского детектива вышел просто невыносимым (сегмент «Загадка НЛО»); трагическая зарисовка про пожилого учителя с деменцией немилосердно обошлась с без дураков большим актерским талантом Вэй Фаня (сегмент «Последний урок»); а от персонажей сегмента «Возвращение домой» про встречу бывших одноклассников, неудачливого продавца яблок и гламурной стримерши, кажется, тошнит даже их самих. Завершается почти трехчасовое зрелище поистине идиотским аккордом: финальный эпизод рассказывает о художнике средних лет, которого приняли на обучение в Академию художеств имени Репина в Санкт-Петербурге, но вместо престижной чужбины он решил поехать в родную деревню неистово бороться с бедностью в роли то ли чиновника, то ли маляра, то ли разнорабочего. Властной беременной жене он об этом сказать побоялся, потому на каждом видеозвонке с ней бедолаге приходится собирать фоновую Россию из подручных средств и заставлять ряженых в белые парики китайских крестьян говорить на ломаном русском.
Оставим в стороне художественную ценность фильма и сосредоточимся на идеологии. Трудно сказать, специально ли так задумано, но все пять сюжетов «Моего народа» оказываются историями про мошенников: Пекин мошенничает со страховкой; деревенский голова выдаёт изобретение местного самоделкина за всамделишное НЛО; сын учителя пытается убедить отца, что на дворе восьмидесятые; продавец яблок даёт Остапа Бендера на минималках; наконец художник, очевидно, обманывает жену. Обман – не просто пикантная деталь, но основная движущая сила каждого сюжета.
Можно было бы удовлетвориться выводом, что китайский народ – сплошные мошенники, такая уж культурная идентичность (что, прямо скажем, свойственно многим в бизнес-кругах), но интереснее сделать следующий шаг. Все пять сюжетов «Моего народа» – не просто истории про мошенничество; они про мошенничество с благими намерениями и ради других людей: Пекин мошенничает со страховкой, чтобы вылечить родственника; деревенский голова печётся о благосостоянии деревни; сын учителя хочет вылечить отца от деменции; торговец яблоками крутится, чтобы восстановить сельскую школу; ну а художник считает, что долг перед родиной важнее диплома и супружеского одобрения.
Добавить комментарий
Вы не авторизованы! Войти или зарегистрироваться?