Новейшая научная фантастика Китая В раннем даосском трактате «Лецзы» (4-5 века до нашей эры) есть р...
Новейшая научная фантастика Китая
В раннем даосском трактате «Лецзы» (4-5 века до нашей эры) есть рассказ о механике, который создает машину, похожую на человека. Она умеет двигаться, петь и танцевать. Этот эпизод можно считать первым опытом Китая в жанре научной фантастики, а манекена из «Лецзы» — одним из первых прообразов робота в человеческой мысли.
Несмотря на столь почтенный возраст, фантастика на протяжении большей части китайской истории считалась жанром если не постыдным, то точно необязательным. Лишь относительно недавно, во второй половине нулевых, знаменитая трилогия Лю Цысиня кардинально изменила ситуацию, по крайней мере с точки зрения жанровых предпочтений массового читателя. В Поднебесной начали появляться многочисленные писатели-фантасты. Для большинства из них писательство — это хобби, у них есть основные работы: университетского преподавателя, инженера, топ-менеджера государственного новостного агентства, редактора детской литературы, аналитика исследовательского центра при Госсовете КНР, сценариста, специалиста по городскому планированию, пиарщика или тех-стартапера. Около половины из них — женщины.
В этом году в издательстве «Эксмо» вышла антология новейшей китайской фантастики «Сломанные звезды», составленная американским переводчиком Лю Цысиня Кеном Лю. Имеет смысл поныть, что, как и в случае трилогии «Память о прошлом Земли», текст переведен на русский с английского, а не с оригинала. Наверняка не обошлось без эффекта испорченного телефона, но, если честно, книга неплохо читается и так — особенно в контексте чудовищного качества переводов современной фантастики в целом.
Что происходит в повестях и рассказах китайских фантастов? Писатель Сэлинджер бродит по захваченной силами КНДР Америке. Император Цинь Шихуанди по совету легистов и конфуцианцев играет в «Цивилизацию» и The Sims. Разыгрывается вариант «Янки при дворе Короля Артура» в средневековом Цзиньяне. История последних восьмидесяти лет проживается задом наперед: после пекинской Олимпиады на фоне технического регресса к власти приходит Дэн Сяопин, а уже после него — Мао (и ключевой диалог главного героя происходит с Ж.-П. Сартром, который сообщает, что время вполне могло бы течь в другом направлении; а сама повесть называется цитатой из А.С.Пушкина). Трудовые мигранты, чтобы не мозолить глаза обеспеченным людям, переселяются в самодельные подлодки и уходят на дно по ночам. Захудалое маркетинговое агентство продвигает новое фото-приложение Буддаграм с помощью подставных буддийских монахов. Алан Тьюринг вяло предается меланхолии. Ну и кое-что в духе раннего Сорокина, непонятным образом прошедшее знаменитую китайскую цензуру.
Основной посыл сборника, если пытаться его формулировать в нескольких словах, — принципиальная непредсказуемость человеческого действия. Поступающий никогда не может полностью обозреть последствия своего поступка. А если пытаться изменить историю, что-нибудь пойдёт не по плану. И скорее всего ничего хорошего не ждёт ни историю, ни того, кто её изменяет.
В раннем даосском трактате «Лецзы» (4-5 века до нашей эры) есть рассказ о механике, который создает машину, похожую на человека. Она умеет двигаться, петь и танцевать. Этот эпизод можно считать первым опытом Китая в жанре научной фантастики, а манекена из «Лецзы» — одним из первых прообразов робота в человеческой мысли.
Несмотря на столь почтенный возраст, фантастика на протяжении большей части китайской истории считалась жанром если не постыдным, то точно необязательным. Лишь относительно недавно, во второй половине нулевых, знаменитая трилогия Лю Цысиня кардинально изменила ситуацию, по крайней мере с точки зрения жанровых предпочтений массового читателя. В Поднебесной начали появляться многочисленные писатели-фантасты. Для большинства из них писательство — это хобби, у них есть основные работы: университетского преподавателя, инженера, топ-менеджера государственного новостного агентства, редактора детской литературы, аналитика исследовательского центра при Госсовете КНР, сценариста, специалиста по городскому планированию, пиарщика или тех-стартапера. Около половины из них — женщины.
В этом году в издательстве «Эксмо» вышла антология новейшей китайской фантастики «Сломанные звезды», составленная американским переводчиком Лю Цысиня Кеном Лю. Имеет смысл поныть, что, как и в случае трилогии «Память о прошлом Земли», текст переведен на русский с английского, а не с оригинала. Наверняка не обошлось без эффекта испорченного телефона, но, если честно, книга неплохо читается и так — особенно в контексте чудовищного качества переводов современной фантастики в целом.
Что происходит в повестях и рассказах китайских фантастов? Писатель Сэлинджер бродит по захваченной силами КНДР Америке. Император Цинь Шихуанди по совету легистов и конфуцианцев играет в «Цивилизацию» и The Sims. Разыгрывается вариант «Янки при дворе Короля Артура» в средневековом Цзиньяне. История последних восьмидесяти лет проживается задом наперед: после пекинской Олимпиады на фоне технического регресса к власти приходит Дэн Сяопин, а уже после него — Мао (и ключевой диалог главного героя происходит с Ж.-П. Сартром, который сообщает, что время вполне могло бы течь в другом направлении; а сама повесть называется цитатой из А.С.Пушкина). Трудовые мигранты, чтобы не мозолить глаза обеспеченным людям, переселяются в самодельные подлодки и уходят на дно по ночам. Захудалое маркетинговое агентство продвигает новое фото-приложение Буддаграм с помощью подставных буддийских монахов. Алан Тьюринг вяло предается меланхолии. Ну и кое-что в духе раннего Сорокина, непонятным образом прошедшее знаменитую китайскую цензуру.
Основной посыл сборника, если пытаться его формулировать в нескольких словах, — принципиальная непредсказуемость человеческого действия. Поступающий никогда не может полностью обозреть последствия своего поступка. А если пытаться изменить историю, что-нибудь пойдёт не по плану. И скорее всего ничего хорошего не ждёт ни историю, ни того, кто её изменяет.
Добавить комментарий
Вы не авторизованы! Войти или зарегистрироваться?