«Ким Чжи Ён, 1982 года рождения» — экранизация одноименного феминистского бестселлера писательницы Ч...
«Ким Чжи Ён, 1982 года рождения» — экранизация одноименного феминистского бестселлера писательницы Чо Нам Чжу. Экранизация, с одной стороны, несколько вегетарианская (на очереди, должно быть, вегетарианская экранизация «Вегетарианки»?!), с другой, слегка смещающая акценты с институционального сексизма в психиатрию, да так, что этого не захотел заметить ни один рецензент. Не поймите неправильно, сексизма здесь более, чем достаточно, в том числе институционального. Корейские родители дарят сыновьям подарки, а дочкам не дарят; корейские работодатели продвигают по службе мужчин, а женщин не продвигают; непорядочные корейские люди устанавливают в женских туалетах скрытые камеры; а где-то даже найдётся кореец, который скажет «Сама виновата» жертве сексуального насилия. Все эти вещи проговариваются в фильме скорее декларативно, чем органично; а фокус и сила киноадаптации — совсем не тут, а в актрисе Чон Ю Ми (Сон Хи из «Нашей Сон Хи»), убедительно изображающей постродовую депрессию и внезапные атаки шизофрении.
Ким Чжи Ён — самая обычная женщина из сеульского среднего класса; собственно и зовут её так именно потому, что в 1982 году по статистике Ким Чжи Ён было самым популярным женским именем в Южной Корее. Перед нами якобы усредненная кореянка. На первый взгляд, у неё всё неплохо: любящий и терпеливый муж; симпатичная двухлетняя дочь; беспроблемные родители; поддерживающие брат с сестрой; уютная квартира и пара дизайнерских пальто. Но в какой-то момент — то ли когда свекровь во время визита к семье мужа в Пусан по умолчанию загружает её кухонными обязанностями, пока остальные отдыхают; то ли когда сеульские клерки в очереди за фраппуччино отпускают несколько высокомерных замечаний по поводу социального статуса мамочек — с ней что-то случается, в неё будто вселяется кто-то другой; она начинает говорить от чужого имени — имени своей матери или сестры — и это эмоциональные и неудобные монологи, о которых она ничего не помнит, когда снова «приходит в себя». «В себе» у неё, впрочем, тоже не очень: депрессия, апатия, усталость от постоянной заботы о ребёнке, ностальгия по офисной службе.
Гендерная дискриминация и психическое здоровье — беспроигрышные темы в 2020, но попытка связать их прямыми причинно-следственными связями выглядит неубедительно. Авторки действуют тоньше, показывая, что женщина, осознавшая систематическую дискриминацию по половому признаку, идёт одним из трёх путей: принимает положение вещей либо не концентрируется на нём (путь старшего поколения и сестры героини); не принимает положение вещей и активно действует (путь бывшей начальницы героини) или не принимает положение вещей, но ничего не предпринимает — и именно третий вариант доводит до неприятностей с психикой.
Так или иначе, увиден этот фильм был весьма однозначно — как манифест побеждающего феминизма. В Корее из-за него расстаются подростки, бурлят социальные сети, а сто процентов прочитанных мной рецензий как в западной, так и в азиатской прессе говорят об одном и только об одном: Корея — патриархальная страна с такой-то разницей в зарплатах между полами, хватит это терпеть. А как хотелось бы, например, прочитать трактовку происходящего с героиней в духе корейского шаманизма: что если, когда Ким Чжи Ён говорит голосами, в неё натурально вселяются души тех, от лица кого она выступает?!
Корея — действительно относительно патриархальная страна. Но в фильме как только героиня говорит о желании вернуться на работу, муж тут же предлагает взять декрет вместо неё (забавно отработан вопрос с няней: если в романе Ким Чжи Ён не хочет, чтобы её ребенка воспитывали чужие люди; то в кино на её объявление в интернете просто никто не отвечает!!).
Ким Чжи Ён — самая обычная женщина из сеульского среднего класса; собственно и зовут её так именно потому, что в 1982 году по статистике Ким Чжи Ён было самым популярным женским именем в Южной Корее. Перед нами якобы усредненная кореянка. На первый взгляд, у неё всё неплохо: любящий и терпеливый муж; симпатичная двухлетняя дочь; беспроблемные родители; поддерживающие брат с сестрой; уютная квартира и пара дизайнерских пальто. Но в какой-то момент — то ли когда свекровь во время визита к семье мужа в Пусан по умолчанию загружает её кухонными обязанностями, пока остальные отдыхают; то ли когда сеульские клерки в очереди за фраппуччино отпускают несколько высокомерных замечаний по поводу социального статуса мамочек — с ней что-то случается, в неё будто вселяется кто-то другой; она начинает говорить от чужого имени — имени своей матери или сестры — и это эмоциональные и неудобные монологи, о которых она ничего не помнит, когда снова «приходит в себя». «В себе» у неё, впрочем, тоже не очень: депрессия, апатия, усталость от постоянной заботы о ребёнке, ностальгия по офисной службе.
Гендерная дискриминация и психическое здоровье — беспроигрышные темы в 2020, но попытка связать их прямыми причинно-следственными связями выглядит неубедительно. Авторки действуют тоньше, показывая, что женщина, осознавшая систематическую дискриминацию по половому признаку, идёт одним из трёх путей: принимает положение вещей либо не концентрируется на нём (путь старшего поколения и сестры героини); не принимает положение вещей и активно действует (путь бывшей начальницы героини) или не принимает положение вещей, но ничего не предпринимает — и именно третий вариант доводит до неприятностей с психикой.
Так или иначе, увиден этот фильм был весьма однозначно — как манифест побеждающего феминизма. В Корее из-за него расстаются подростки, бурлят социальные сети, а сто процентов прочитанных мной рецензий как в западной, так и в азиатской прессе говорят об одном и только об одном: Корея — патриархальная страна с такой-то разницей в зарплатах между полами, хватит это терпеть. А как хотелось бы, например, прочитать трактовку происходящего с героиней в духе корейского шаманизма: что если, когда Ким Чжи Ён говорит голосами, в неё натурально вселяются души тех, от лица кого она выступает?!
Корея — действительно относительно патриархальная страна. Но в фильме как только героиня говорит о желании вернуться на работу, муж тут же предлагает взять декрет вместо неё (забавно отработан вопрос с няней: если в романе Ким Чжи Ён не хочет, чтобы её ребенка воспитывали чужие люди; то в кино на её объявление в интернете просто никто не отвечает!!).
Добавить комментарий
Вы не авторизованы! Войти или зарегистрироваться?